Я проснулся ещё до появления зевающего лица Солнца над краем кровати горизонта. Выглянув в окно, где устало мигал неоном витрин Город и умирали фонари, я понял, что в этот час не спим только мы с нечесаными воробьями. Мы делили утро и Город между собой, разрезая их на тонкие полупрозрачные ломтики, заранее зная, что на всех не хватит, но готовые драться за каждый кусок.

По синеве акварели утра начинало расплываться розоватое пятно восхода, а я варил кофе, боясь пропустить важный момент. Нужно было успеть снять белый кофейник за секунду до того, как кофе начнёт закипать, ведь кипящий кофе полностью забывает свой вкус и аромат.

Сварив кофе, я побежал в ванную умываться, как делаю на протяжении уже многих лет. И только тщательно моя зубную щётку под сверкающим воплем воды, я понял почему проснулся так рано. Меня разбудило какое-то воспоминание. Оно тормошило меня и трясло за плечи, с присвистыванием шепча мне в левое ухо о чём-то важном, что я не должен был забыть. И, конечно же, забыл.

Я знал, что сегодняшний день чем-то важен для меня, но не мог вспомнить чем. Как иногда невозможно вспомнить откуда тебе знаком очередной отпечаток чьего-то лица. Или чьё-то имя, рассыпающееся под пальцами на крошки фальшивых звуков. Или цвет глаз бездомной грязно-белоснежной собаки, спящей под облупленной скамейкой во дворе твоего дома. Или слайды сна, смазанные солидолом, отчего выскальзывающие из объятий памяти. Или…

Я начал жарить яичницу, щедро посолив и поперчив, как учила когда-то очень давно Эрика. Надеясь на то, что заметив моё увлечение каким-то занятием, воспоминание потеряет бдительность и попадёт в фокус моей памяти.

Наивно.

За окном тянули тонкие шеи облака, расчёсывало длинные спутанные волосы лучей Солнце и смеялись зелёным снегом сопки. Я прихлопнул комара, трепетно хранящего в себе кристалл моей крови, группу которой запомнить мне никак не удаётся, и пошёл мыть посуду.

Сделав открытие - у меня закончился Fairy - и расставив чистую посуду по навесным шкафчикам, я пошёл за почтой. В ящике тихо плакал счёт за воду. Увидев меня, он замер от радости и, всхлипывая, начал умоляюще смотреть мне в глаза, всей своей белой бумажностью прося вытащить его из пыльного почтового ящика. Писем не было. Жаль.

На кровати спала недочитанная книга. Будить её, только ради того, чтобы не читая, перелистнуть пару-тройку листов, показалось мне жестоким.

По радио мне сказали, что в мире опять что-то происходит. Друзья не подходили к телефонам, а, может быть, уже учились, работали или просто спали, так что они не могли мне напомнить, чем же всё-таки важен для меня этот день.

Я сел, обхватив голову решёткой пальцев.

Чей-нибудь день рождения?

Заглянул в чёрно-красный календарь.

Нет.

Какой-нибудь праздник?

Порылся в тесной кладовке памяти.

Нет.

Нужно сделать что-то важное?

Полистал куцый список to do.

Нет.

Забыл вынести мусор?

Сходил на кухню и проверил.

Нет.

Я вышел на балкон. Облака убегали от плывущих вдогонку за ними стаи птиц и от моих тщетных попыток вспомнить причину важности сегодняшнего дня.

Обулся, вышел на улицу. Воробьи, торопясь, доклёвывали крошки утра, а по улицам уже вовсю сновали машины, автобусы и трамваи. С разбега в них забирались люди, на ходу думая о необходимости отдать босоножки в ремонт, купить новый шампунь и полбулки хлеба, зашить дырку на полосатом носке и выцедить из кошелька денег за проезд. Я шёл и видел бессмысленные выражения их лиц, затягивающий вакуум их глаз и думал, что как же много красивых и ярких мыслей съедает ненасытный быт. Люди были пусты, их внутренности давно уже были сжёваны бытовыми проблемами и апатичной рутиной.

Я брёл и думал об умирающих каждое утро звёздах, думал о нахмуренном лбе асфальта, уставшем от разглядывания бесконечных кадров мелькающих машин. Глядя на светофор, щурящий один из своих глаз, я уже не пытался вспомнить о важности сегодняшнего дня, я просто думал. О разрезанных острым ножом утра кусках сна, о слоях разноцветного ветра, о сигаретах заводских труб, о…о чём угодно, только не о голодном быте.

Я бродил весь день и только к вечеру вспомнил, чем этот день был важен для меня. Сегодня был ровно год с того самого дня - дня, когда я умер.